Янтарный телескоп - Страница 65

– Сейчас они нас не слышат. Они далеко. Уилл, я еще спросила, как туда попасть. Он сказал, следовать за ножом, и все.

– Ишь, как просто. А наверняка ведь нет. Знаешь, что сказал мне Йорек?

– Нет. Он сказал… когда я с ним прощалась… сказал, тебе это будет очень трудно, но он думает, что ты справишься. Только не сказал, почему…

– Нож сломался потому, что я подумал о матери, – объяснил он. – Поэтому я должен прогнать ее из головы. Но… это вроде того, как тебе говорят: не думай про крокодила, а ты думаешь, не можешь иначе…

– Ну, вчера ночью ты нормально вырезал, – сказала она.

– Да. Устал – наверное, поэтому. Ладно, посмотрим. Просто: следуйте за ножом?

– Только это.

– Раз так, можно прямо сейчас. Только вот еды осталось мало. Надо что-то найти в дорогу: хлеб, фрукты или еще что-нибудь. Так что сперва я найду мир, где можно добыть еды, а потом уже будем искать как следует.

– Хорошо, – сказала Лира, радуясь тому, что снова пустится в путь, с Пантелеймоном и Уиллом, живая и не сонная.

Они вернулись к шпионам, которые стерегли нож, уже с сумками за плечами.

– Мы хотим знать ваши намерения, – сказала Салмакия.

– Ну, к лорду Азриэлу мы, во всяком случае, не собираемся, – сказал Уилл. – Сперва нам надо кое-что сделать.

– Вы скажете нам, что именно, поскольку мы все равно не можем вам помешать?

– Нет, – сказала Лира, – потому что вы сразу доложите им. Придется вам идти с нами, а куда идем, вы не узнаете. Можете, конечно, отказаться и лететь к ним.

– Исключено, – сказал Тиалис.

– Нам нужна какая-то гарантия, – сказал Уилл. – Вы шпионы, значит, должны быть нечестными, такая ваша специальность. Как мы поймем, что вам можно верить? Вчера ночью мы устали и не подумали об этом – а что вам помешает дождаться, когда мы уснем, потом ужалить нас, чтобы мы стали беспомощными, и вызвать лорда Азриэла по этой магнетитовой штуке. Вам это просто сделать, значит, нам нужна гарантия, что вы так не поступите. Обещания недостаточно.

Оба галливспайна затряслись от гнева – задета была их честь.

Овладев собой, Тиалис сказал:

– Мы не принимаем односторонних требований. Мы должны получить что-нибудь в обмен. Объясните нам ваши намерения, тогда я отдам вам на хранение магнетитовый резонатор. Когда я захочу отправить сообщение, вы мне его дадите. Таким образом, это всегда будет происходить с вашего ведома и согласия. Такова наша гарантия. А теперь скажите нам, куда вы направляетесь и зачем.

Уилл и Лира переглянулись, чтобы убедиться, оба ли с этим согласны.

– Ладно, – сказала Лира, – это справедливо. Значит, вот куда мы идем: мы идем в страну мертвых. Мы не знаем, где она, но ее найдет нож. Вот какие наши намерения.

Шпионы смотрели на нее, не веря своим ушам. Потом Салмакия моргнула и сказала:

– В том, что ты говоришь, нет никакого смысла. Мертвые мертвы, и все тут. Нет никакой страны мертвых.

– Я тоже так думал, – сказал Уилл. – А теперь не знаю. Ничего, с ножом мы это выясним.

– Но зачем?

Лира взглянула на Уилла, он кивнул.

– До того как я встретила Уилла, задолго до того, как уснула, я привела своего друга в плохое место, и его убили. Я думала, что спасаю его, а только сделала еще хуже. Когда меня усыпили, он мне снился, и я подумала, что, может быть, заглажу вину, если отправлюсь туда, где он, и попрошу у него прощения. А Уилл хочет найти отца: он нашел его уже, но отца сразу убили. Понимаете, лорду Азриэлу до этого дела нет. И миссис Колтер. Если мы пойдем к нему, нам придется делать то, чего он хочет, а к Роджеру он безразличен – это мой друг, который погиб; Роджер для него ничего не значит. Для меня – значит. Так что вот куда мы собираемся.

– Девочка, – сказал Тиалис, – когда мы умираем, на этом все кончается. Другой жизни нет. Ты видела смерть. Ты видела мертвые тела и видела, что случается с деймоном, когда приходит смерть. Он исчезает. Что еще может остаться живым после этого?

– Мы пойдем туда и узнаем, – сказала Лира. – Теперь я вам сказала, и давайте ваш резонатор.

Она протянула руку, и леопард-Пантелеймон встал, размахивая хвостом, чтобы подкрепить ее требование. Тиалис снял заплечную сумку и положил ей на ладонь. Она оказалась на удивление тяжелой – не для Лиры, конечно, но она удивилась силе кавалера.

– И сколько времени, вы думаете, отнимет эта экспедиция? – спросил он.

– Не знаем, – сказала Лира. – Мы вообще ничего не знаем, не больше вашего. Пойдем туда, будет видно.

– Сперва надо добыть воды и какой-нибудь пищи, – вмешался Уилл, – такой, чтобы не тяжело было нести. Поэтому я поищу место, где можно ее добыть, а потом отправимся.

Тиалис и Салмакия оседлали своих стрекоз и пока удерживали их на земле. Насекомые дрожали от нетерпения, им хотелось взлететь, но они полностью подчинялись воле всадников. Лира, впервые увидевшая их при свете дня, удивлялась изяществу серых шелковых поводьев, серебристых стремян и крохотных седел.

Уилл взял нож и почувствовал сильное желание выбраться в свой мир: у него еще была кредитная карточка, он мог купить привычную пищу, мог даже позвонить миссис Купер и спросить, как себя чувствует мать…

Нож завибрировал в руке с таким звуком, как будто гвоздем провели по шероховатому камню, и Уилл похолодел. Если опять сломает лезвие, это – конец.

Переждав несколько секунд, он попробовал еще раз. Теперь он не старался не думать о матери, а сказал себе: «Да, я знаю, что она там, но не буду смотреть в ту сторону…»

На этот раз получилось. Он нашел новый мир, вырезал ножом отверстие и через несколько секунд все четверо стояли на дворе опрятной и, по-видимому, зажиточной фермы в какой-то северной стране, напоминавшей Голландию или Данию. Мощенный плитами двор был чисто выметен, а двери стойл открыты. Солнце светило сквозь дымку, в воздухе стоял запах горелого и еще какой-то, менее приятный. Никаких звуков, выдававших присутствие человека, не было слышно, зато из конюшен доносилось жужжание, такое громкое и энергичное, что, казалось, там работает машина.